Кратно четырем (продолжение)

He prepeared encounter form, as well as other medical records and faxed them to the Pre-cert depatment of the patient's insurance company. Than he try to call them for autorisation, but insurance copmany's telefone toll-free line was hardly-bussy an he decided to get pre-certification number later. Он заметил что с момента своего появлениия в госпитале пошло менее часа, лишь когда позвонила Сьюзен. Она сообщила о том, что ей удалось связатбся с семейным врачом Стенсона, со страховой фирмой, а так же о том, что в conference room его ждут не только представители семьи Стенсона но и журналисты и в их числе – Мэрилэн, красотка с четвертого канала КВН.
Харвей подошел к окну и посмотрел на улицу. Действительно, рядом с госпиталем стоят несколько шикарных автомобилей и автобус телеканала КВН –4 с огромной (по-видимому, спутниковой) антенной на крыше.
- Черт побери! Только этго мне и не хватало! – разозлился профессор, - Кто их звал?!
- Свобода информации, профессор!
Вскоре, вооруженный необходимыми документами, хирург появился в conference room. Здесь его ждут взволнованные родственники, адвокаты мистера Стэнсона и очаровательная Мэрилэн (интенсивно поправляющая свой макияж перед камерой), с четвертого канала КВН. Когда он вошел все на мгновение замерли, а затем во вспышках фотоблицев и свете юпитеров посыпались многочисленныке вопросы. Теплой беседы не получилось, а получилась банальная прессконференция.
Детально обрисовав медицинское состояние Мистера Стенсона, продемонстрировав соответствующие снимки и диаграммы, Харвей заручился письменным согласием родственников на проведение хирургического вмешательства. Он ответил еще на много вопросов связаных со здоровьем политического деятеля , а так же ответил на вопросы по поводу благотворительности в штате, о перспективах на медицинское страховфние для бендных, о целесообразности создании оперного театра силами вновь прибывших иммигрантов из Бобруйска.

Сославшись на необходимость краткого отдыха перед серьезной операцией, он закончил пресконференцию. Уходя Мэрилэн с четвертого канала КВН, как бы невзначай заметила Харвею, что она свободна завташним вечером. Они договорились созвониться позже. Операция, заняла около двух часов. Professor Тэйлор провел ее сам от начала и до наложения последнего шва. Предоставив ассистентам послеоперационные заботы о Стэнсоне, хирург вернулся в кабинет и включил телевизор.
В новостях подробно рассказывают об автокатастрофе на Девяносто Пятой. На экране появились остовы нескольких сгоревших автомобилей. Единственной жертвой оказалась Жаклин Миддоуэй - восходящая реп-звезда, в которой Харвей узнал блондинку, её красный кабриолет…
Затем на экране появилось здание его госпиталя, прелестное личико Мэрилэн, а затем и он сам, выступающий на ночной прессконференции. Бесстрастным тембром внутреннего селектора, Сьюзен сообщила, что:
- Стэнсону введен комплекс иммунодепрессантов, проведена атака антибиотиками. Основные показатели крови удовлетворительные, пульс в норме. Харвей распорядился перевезти пациента обратно, в палату 17, с обязательным подключением датчиков на его теле, к СПК ( к Системе Прямого Контроля). Вспомнив замеченный им многозначительный обмен взглядами между Сьюзен и Джо, шеф напомнил Сьюзен о других серьезных больных, находящихся под ее ответственностью в эту ночь.
Проронив несколько сухих "Да, сэр!", "Будет сделано, сэр!", "Спасибо, сэр!" - селектор умолк.

Morning, 01:27

Обычная, в это время дежурства, чашка кофе вызвала в памяти знакомство с Лиз. Прохладу ее кожи и вкус ее губ. Ему захотелось позвонить ей, иронически спросить, чем она занята сейчас, если проспала весь день. Он поднял телефонную трубку, но вовремя спохватился.
Во-первых, не в его правилах заниматься посторонними делами в госпитале. Во-вторых, мужу Лиз вряд ли понравится такой вопрос, да еще среди ночи! Вместо звонка он вновь проверил данные, поступившие от СПК. Все параметры в норме.
«Вот только температура все еще остаётся высокой… Впрочем, это нормально - следствие операции…» - подумал он доставая рукопись.
Харвей Тейлор посвятил всего себя этой научной работе, отказавшись от прелестей беззаботной жизни, дарованной ему миллионным наследством – деньгами которые появились в их доме вместо родителей, погибших в авиакатастрофе.
Харвей посвятил всего себя этой научной работе, отказавшись от прелестей беззаботной жизни, дарованной ему миллионным наследством – деньгами которые Совету Опекунов удалось выбить из страховой компании в течении многолетнего судебного процесса. Ему было тогда пятнадцать лет. Родители не вернулись из отпуска: их самолет разбился при посадке…

Они еще были живы, когда прибыли спасатели, но… С тех пор он увлекся проблемой трансплантации органов. Все, что он делает вне этой работы, он делает только для того, чтобы приступить к ней с новыми силами, свежим взглядом. Ведущие специалисты в области трансплантации органов, консультировали его, предполагая, что помагают в его основной деятельности: хирургии злокачественных образований, реабилитации внутренних органов. Доктор Тейлор использовал эти консультации для углубления собственной теории. И не только теории.

На протяжении последних десяти лет он, самостоятельно экспериментируя на домашних животных и обезьянах, провел операции по пересадке практически всех внутренних органов. Ввел некоторые новшества, разработал новые хирургические приемы и инструменты: ведь такие сложные операции он делает в одиночку и, к тому же, в условиях секретности. Пуританская общественность штата, объявила настоящую войну любым попыткам медиков вмешиваться в ход жизни законопослушных налогоплательщиков, будь то аборт или пересадка волос. Вот почему он проводит свои исследования тайно и, вынужден потратить треть полученного наследства, на реконструкцию Дома. В ходе тайных исследований, Тейлор сделал важнейшее открытие. Он установил общие закономерности, в работе механизма иммунной системы человека при трансплантации и, в процессе заболевания HIV. Харвей не опубликовал результаты своих работ. Ему не нужна сенсация одного дня. Его цель: доведение работы до полного совершенства. В этом случае возможным оппонентам не удастся ни в теории, ни на практике опровергнуть ни одной буквы ЕГО теории, ЕГО открытия! Тогда... Нобелевская премия... Имя, навечно вписанное золотыми буквами в Историю Человечества. БЕЗГРАНИЧНАЯ ВЛАСТЬ… В Л А С Т Ь над теми, кому принадлежат сокровища мира сегодня… Жизнь… П О Л У Б О Г А! Это великая цель! Ради нее можно отказаться от скучных радостей, в конце недели; отказаться от визитов на примитивные премьеры, от общества хорошеньких женщин!